Грани русского раскола - Страница 1

К оглавлению

1

Предисловие

Русский раскол как историческое явление не может пожаловаться на невнимание со стороны исследователей. Российских и зарубежных ученых всегда привлекали разные аспекты старообрядчества: предпринимательство, культура, традиции, литературное наследие и т.д. В постсоветской России интерес к староверческой тематике значительно расширился; сегодня сформировался круг авторов, работающих в этом направлении.

Но данная книга преследует несколько иные цели. Она посвящена не изучению самого старообрядчества как специфической черты русского народа, чем на протяжении многих десятилетий занималась и занимается историческая наука. Предпринятая работа концентрируется на другом: на выяснении того влияния, которое имел религиозный раскол на ход российской истории в целом. Или, говоря иначе, перед читателем попытка прочтения русской истории сквозь призму старообрядческого фактора. Такая исследовательская «оптика» представляется чрезвычайно перспективной, поскольку ее незначительное применение в изучении исторического материала очевидно. В общей исторической канве русское старообрядчество продолжает выглядеть как явление во многом маргинальное, а потому и мало затрагивающее ключевые события отечественной истории. В трудах ученых оно традиционно предстает в качестве некого этнографического чулана, откуда время от времени извлекаются свидетельства далекой старины.

О расколе серьезно, пожалуй, говорят лишь относительно второй половины XVII века, т.е. времени его возникновения и оформления, когда борьба последователей старой веры и приверженцев никоновских новин еще носила открытый характер. Затем присутствие раскола в российской жизни сводится к минимуму, а все внимание к нему сосредотачиваются лишь на тенденциях и явлениях сугубо внутренней жизни этой религиозной общности. Такой взгляд приобрел устойчивый характер, будучи на протяжении длительного периода подкреплен государственно-церковной статистикой. Исходя из нее, к старообрядчеству в империи принадлежала крайне малая часть населения (менее 2%). В результате исследователи продолжают добросовестно работать с этими цифрами, не имеющими ничего общего с реальностью.

Данной книгой предпринимается попытка разорвать этот порочный круг, придав изучению старообрядчества новые смыслы. Говоря иначе, показать, что русский раскол -это не удел мелких групп, обреченных обитать в условиях этнографического чулана, а масштабное явление совсем не маргинального характера. Книга по-новому пытается поставить вопросы влияния раскола на ход российской истории после XVII столетия, т.е. после того, как старообрядчество, по убеждению многих, оказывается на периферии исторических событий. Учитывая объемность поставленной задачи, автор ставит в качестве цели не ответ на все возникающие вопросы, а лишь привлечение внимания к дальнейшему исследованию русской истории в русле предложенного подхода. Насколько удалась эта попытка судить читателям. Затронутые в пяти разделах работы темы, вне всякого сомнения, могут и должны стать предметом специального изучения.

Хочется выразить большую признательность всем тем специалистам, кто оказывал помощь в этой работе, и без чьей поддержки данная книга не могла бы быть подготовлена. Огромное спасибо: А.И. Шмаиной-Великановой, А.В. Юдину, Е.Ю. Моховой, Л.Р. Вайнтраубу, М.В. Доброновской, Грегори Фризу, С.В. Куликову, Д.В. Шилову В.Л. Степанову, Н.В. Колосенковой, А.В. Мунктан, Б.Ф. Додонову, С.В. Сироткину, С.С. Михайлову А.А. Акельеву, Г.Г. Гаврилину О.Л. Шахназарову, А.М. Тихомирову.

А также коллективам Российского государственного исторического архива, Государственного архива Российской Федерации и Исторической библиотеке за замечательные условия для работы.

Особая благодарность моей семье,

с честью выдержавшей долгое испытание

старообрядческой темой.



Глава первая
«Открытие» раскола и РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО 

1. Власть и религия народа

В наши дни о расколе кажется можно говорить как об относительно изученном явлении российской истории. Однако долгое время, практически до середины XIX века, ни российское государство, ни общество толком не знали, что представляет собой старообрядческая реальность. В контактах с правительством на протяжении почти полутора столетий от имени старообрядцев выступали богатые купцы. Они были обходительны, учтивы, а главное – полезны: каждое их обращение сопровождалось подношением. Неудивительно, что вся бюрократическая вертикаль страны часто откликалась на просьбы купечества, касавшиеся как торгово-хозяйственных, так и различных религиозных вопросов.

Высший свет, ориентированный на европейские образцы, долгое время в принципе не интересовался жизнью русского народа. В частности, раскол – в качестве формы народной самоорганизации – оценивался не иначе, как проклятое наследие татарщины. Со времени разгрома легальной староверческой оппозиции с начала XVIII века образованные слои почти перестали обращать на старообрядцев внимание. О раскольниках вынуждены были вспоминать, прежде всего, в связи с ростом их численности. Однако это не стимулировало сколько-нибудь серьезного изучения этого явления, Достаточно сказать, что почти за полтора столетия существования раскола в стране не вышло и сотни посвященных ему книг и статей. Причем среди этих изданий преобладали богословские сочинения полемического характера, связанные с проблемами религиозного противостояния, а также различные «Доказательства», «Беседы», «Обличения» и т.д. Эта продукция синодальных типографий обычно активно скупалась и уничтожалась самими раскольниками. Церковные деятели обращались к старообрядчеству по долгу службы, в той или иной степени стремясь к научным обобщениям. Первым попытался дать обозрение различных раскольничьих течений и согласий Дмитрий Ростовский, который в своем «Розыске» насчитал их 29. Затем, в девяностых годах XVIII века, дело продолжил протоиерей А.И. Журавлев (из бывших раскольников). По поручению князя Г.Р. Потемкина он составил первую осмысленную классификацию староверия и распределил известные толки на поповские и беспоповские. Такие усилия представителей господствующей церкви формировали отечественную миссионерскую школу.

1